Российской системе здравоохранения не хватает более половины триллиона рублей, констатировали в Счётной палате. Больше всего денег – 379 млрд рублей – требуется на доведение зарплат медперсонала до уровня, обозначенного ещё майскими указами президента. Ещё 22,9 млрд не хватает службе скорой помощи.
Что примечательно, подсчёты делались без поправки на нехватку врачей. Если предположить, что кадровый дефицит удалось бы преодолеть, то уже в нынешнем году системе потребовалось бы дополнительно 133,2 млрд рублей, а в 2025-м – ещё 139,7 млрд рублей.
Столь гигантские объёмы недофинансирования далеко не всегда связаны именно с нехваткой средств. Оказалось, что чиновники на местах порой просто не вникают в потребности системы здравоохранения. Например, нормативы по оказанию медпомощи в регионах устанавливаются ниже, чем это предусмотрено на федеральном уровне.
Понятно, для чего – по отчётам оказывается, что региональные власти выполняют свои обязательства, а то, что попасть к врачу местным жителям почти невозможно, Москва не знает.
При этом о проблемах недофинансирования системы здравоохранения в Счётной палате говорят из года в год. Так, в 2021 году аудиторы предупреждали, что в случае резкого подъёма заболеваемости регионы физически не смогут увеличить объёмы медпомощи. А в 2020 году были обнародованы цифры рекордного дефицита бюджета территориальных программ ОМС: в 56 регионах он тогда составил 51,3 млрд рублей. Казалось бы, что должен сделать в такой ситуации Минздрав? Как минимум взяться за решение проблемы. Однако в ведомстве Михаила Мурашко на ситуацию взирают, похоже, с олимпийским спокойствием.
Недавно Михаил Мурашко представил в Госдуме отчёт о нарушениях финансирования скорой помощи. Оказалось, что 9,5 млрд рублей было «отвлечено на другие цели», а ещё 16 млрд рублей должны были поступить из региональных бюджетов, но не поступили. При этом министр почему-то лишь ограничился констатацией этих фактов, ничего не сказав о мерах, которые будут приняты. И это при том, что тема недофинансирования скорой помощи стала актуальной в связи с массовыми протестами медиков, недовольных тем, что в правительственном постановлении о назначении повышенных социальных выплат их служба не указана.
Разрулить ситуацию, судя по всему, поручили Росстату, представившему на днях отчёт о средней зарплате медиков. По официальным данным оказалось, что в среднем российские врачи зарабатывают около 116 тыс. рублей в месяц, медсёстры – 58 тыс., а санитары – чуть более 50 тысяч. Нетрудно догадаться, что в реальности дела обстоят несколько иначе. По данным опроса, проведённого RNC Pharma совместно с отраслевым ресурсом «Медвестник», зарплата каждого шестого медработника в стране не только не выросла на 7%, как уверяла госстатистика, но даже снизилась. Разность в подсчётах объясняется просто. В феврале президент поручил увеличить долю оклада медработников в структуре выплат до 50%. Во исполнение наказа в Минздраве выпустили рекомендации, согласно которым медучреждениям разрешалось «пересмотреть перечень стимулирующих выплат и условий их назначения». Также говорилось о возможности «замены выплат в процентном отношении от оклада на фиксированные размеры». То есть по факту оклад вырос, что и констатировал Росстат. Но общая сумма доходов медиков, получаемая на руки, снизилась.
«Зарплата только падает. В отделении реанимации, например, она за год сократилась более чем на 30%, – рассказала местным СМИ сотрудница Братской горбольницы № 5. – У руководства одно объяснение: все же в отпуска уходят, отпускные как-то нужно выплачивать».
Нет больницы – нет долгов
У администраций больниц своя правда. Из-за дефицита финансирования некоторые стационары сегодня оказались на грани банкротства. Такая ситуация, например, сложилась в медучреждениях Магаданской области. Весной кредиторская задолженность медорганизаций региона перевалила за 2,5 млрд рублей, а в отношении областной больницы приставы даже возбудили исполнительное производство о взыскании задолженности по налогам и сборам на сумму более 1 миллиарда. Также 17 млн больница задолжала своим сотрудникам.
«Причина сложившейся ситуации – недостаточность финансирования. На территории региона организация обязательного медицинского страхования осуществляется за счёт субвенций, предоставляемых из бюджета Федерального фонда обязательного медицинского страхования. Тарифы фонда заведомо недостаточны», – объяснялся местный минздрав.
При этом ситуация в Магаданской области не уникальна. Просроченная кредиторская задолженность медорганизаций в этом году составляет порядка 17 млрд рублей, подсчитали в Минздраве. Не забыв при этом похвастаться: дескать, в прошлом году задолженность была целых 20 миллиардов. В итоге ситуацию в ведомстве оценили как стабильную.
Поскольку банкротить госбольницы по закону запрещено, на помощь пришла оптимизация. «Наша Версия» уже рассказывала, как в той же Магаданской области пошли по пути количественного сокращения медучреждений. Как говорится, меньше больниц – меньше задолженность. В результате к областной больнице присоединили онкодиспансер и районные больницы, а также объединили психо- и наркодиспансеры, взрослую и детскую стоматологию. Видимо, этот опыт был признан удачным, отчего быстро распространился на другие регионы. Так, в Хабаровске местный минздрав принял решение об объединении всех трёх имеющихся роддомов.
Вирус взяток
Впрочем, глядя на то, что происходит в территориальных минздравах, совершенно не удивляешься происходящему. Новости, приходящие из профильных министерств регионов, уже давно напоминают криминальную хронику. Вот только малая часть событий, случившихся в августе. В Ингушетии Следком возбудил уголовное дело в отношении бывшего замминистра здравоохранения республики. По версии следствия, используя подконтрольную себе же коммерческую фирму, чиновник закупал медоборудование по завышенным ценам. В Иркутской области в суде слушается дело в отношении экс-министра здравоохранения Якова Сандакова. Он обвиняется во взяточничестве, легализации преступных доходов и злоупотреблении должностными полномочиями. Примечательно, что г-н Сандаков сменил на посту Наталью Ледяеву, которая также закончила свою карьеру, став фигурантом уголовного дела о мошенничестве. В деле Сандакова фигурируют эпизоды, связанные с поставкой оборудования в региональные больницы по завышенной стоимости. Вполне естественно, что при таком раскладе медучреждения оказываются на грани банкротства и не могут платить зарплату сотрудникам.
Неудачи с кадровым составом преследуют и минздрав Хабаровского края. В 2023 году двух помощниц главы ведомства обвинили в махинациях с закупками медоборудования. Причём, как рассказывала «Наша Версия», не исключено, что к схемам был причастен и уволившийся с поста министра здравоохранения края Юрий Бойченко. А недавно фигурантом уголовного дела о получении взятки и злоупотреблении полномочиями стал зампред регионального правительства по социальным вопросам Евгений Никонов.
В сомнительных схемах с госконтрактами на поставку оборудования обвиняется и бывшая замглавы рязанского минздрава Ирина Петина. Следствие считает, что за содействие в заключении госконтрактов на поставки медоборудования в региональные клиники она получила взятки в общей сложности на 75 млн рублей. Похожее дело расследуют и в Удмуртской Республике: замглавы местного минздрава, выяснили в СК РФ, заключила подозрительные контракты на сумму почти 500 млн рублей. В мошенничестве с госконтрактами подозревается и экс-замглавы минздрава Самарской области Асланбек Майрамукаев, усилиями которого в регионе на госзакупки медтехники были допущены только две «правильные» компании.
Конкретно
Всё описанное свидетельствует: система здравоохранения смертельно больна. Не замечать этого невозможно, однако в федеральном Минздраве происходящее на местах, кажется, не видят в упор. Аргумент на это приводится такой: мол, местные медицинские чиновники напрямую федеральному ведомству не подчиняются, это забота губернаторов. Если же речь идёт о крупных закупках или программе оптимизации больниц, Минздрав так или иначе всё равно оказывается задействован в процессе. В итоге Михаил Мурашко каждый раз оказывается ни при чём, региональные власти кивают на Москву, граждане не могут получить положенную им медицинскую помощь, а врачи пытаются понять, где же их «повышенные» зарплаты.